5 / 397
Современные технологии и автоматизация в машиностроении
5
ком, но был удивлен, когда я напомнил, что у меня была и тройка. М.Б. Гордон тогда спросил: "А кто
это тебе смог поставить тройку? Хотелось бы посмотреть на этого человека". Я ответил, что это был
он. Учитель возмущался, говорил, что не может быть – под общее одобрение присутствующих. Но я
пока не об этом.
Итак, я закрыл 2-й курс, а на 3-м (или 4-м курсе, уточню по учебному плану, т.к. они у меня
все сохранены для будущего анализа системы образования в нашей стране), дошла очередь сдавать
"Теорию резания металлов". Этот предмет я любил, тем более, работая токарем, я понимал, как свя-
зана теория резания металлов с практикой, при этом зная многие законы резания и практики получе-
ния качества обработанной поверхности. Короче, я решил блеснуть перед М.Б. Гордоном своими по-
знаниями. Да ещё и немного схитрить, чтобы «удивить» его наверняка. Тогда, возможно, я уже знал,
что Меер Борисович являлся учеником М.И. Клушина. А теперь внимание! Мы все знаем кривую
износа (и это необязательно только в резании металлов) – любая кривая износа может характеризо-
ваться участком "приработки- нормального- и катастрофического" износа. Так вот, М.И. Клушиным
было замечено, что перед катастрофическим износом падают силы, температура, пластическая де-
формация. По сути это правильно, идёт разрушение режущей кромки резца, виртуально он становит-
ся как бы острее. Это явление никем в книгах не описано. Вот об этом мы и поговорили с моим учи-
телем. В итоге он был восхищён моими знаниями, и тут же пригласил работать на кафедре. Одно он
только не брал во внимание. На заводе я получал зарплату в 2 раза больше, чем мне могли предло-
жить в университете. Это я сейчас понимаю его и не понимаю молодых способных студентов: как
можно отказываться от того, что тебе предлагают учиться дальше, ещё многое узнать в жизни, и не
только в науке. Но это уже философия, а я практик-экспериментатор и выводы делаю только после
проверенного эксперимента. Таким образом, после, недолгих сомнений, совета с родителями и своей
семьей, переводом с завода, в 1974 году перешёл на кафедру "Технология машиностроения" ЧГУ им.
И.Н. Ульянова, на должность техника-механика с окладом 80 рублей в месяц. А ведь была семья, в
этом же году родился первый сын Рома.
С первых же дней на кафедре я встал к шлифовальному станку, приспособленному для экс-
периментов резания единичным зерном. Эксперименты продолжались с утра и до позднего вечера.
Ведь мне уже некуда было спешить после работы, я только поднимался на занятия в аудиторию из
подвала химкорпуса, где изначально стояло наше оборудование (старые металлорежущие станки, за
которыми тщательно следили, убирали, а стояли они в сыром помещении подвала, до которого тол-
ком не доходил дневной свет, но это почему-то никого не смущало, главное ведь – эксперимент). Я
только потом узнал, что это крайне необходимо для науки и оформления диссертации Н.Р. Лосевой,
которая работала практически со дня основания нашей кафедры. А затем эти эксперименты продол-
жались на алмазных и эльборовых кругах, в том числе и на металлических связках, уже во вновь соз-
данных лаборатория собственного нового корпуса машиностроительного факультета.
Прекрасно помню, как осенью 1974 года мы переезжали из подвала химкорпуса в свой кор-
пус. Как поднимали металлорежущее оборудование с подвала, особенно такие крупногабаритные
станки, как зуборезный мод. 5К32, плоскошлифовальный мод. 3Е71, токарный мод. 1К62 и другие. С
этой целью прорубали (расширяли) стены окна и двери. Я только сейчас задумался, а как они туда
попали, кто выполнял ту работу, это было до моего трудоустройства. А у нас была нанята профес-
сиональная бригада такелажников (бригадира звали Володя, фамилию не помню – здоровенный му-
жик). Но мы тоже вместе с ними суетились, то катки подносили, то ломами поправляли направление
движения станков. Главное было поднять станки с подвала и перевести до корпуса машинострои-
тельного факультета, а уже по полу лабораторий кафедры "Технология машиностроения" мы их ка-
тали (устанавливали) как хотели. Ничего не мешало, кроме коробок на полу, для их подключения.
Вскоре начали завозить новое оборудование с ЧЗПТ – чебоксарского завода промышленных тракто-
ров. Почему-то помню цифру 102 единицы. Это отдельная песня! Как такое удалось осуществить
М.Б. Гордону. Видимо, такая находчивость, упорство и стремление было создать и расширить кафед-
ру, характеризует его как талантливого организатора, дипломата, умеющего убеждать и увлечь преж-
нее руководство завода в необходимости такого шага и перспективе развития машиностроения в Чу-
вашии.
Продолжая своё повествование, хочу сказать о М.Б.Гордоне, как о человеке и что я думаю о
нём. Но не знаю, с чего начать, поскольку в то время, он был так недосягаем для меня. Он был Боль-
шой Учёный, мудрый человек, мне казалось, он знает всё! И я боялся, возможно, стеснялся прибли-
зиться к нему. Сам, по своей инициативе, не ходил к нему, а если он приглашал, то старался, как
можно быстрее, выскочить из его кабинета, чтобы не создалось впечатление обо мне, как необразо-
ванном, с деревенским мышлением молодом человеке, и даже наивном и глупом. Но шло время, из-